| Книги Просперо / Prospero's Books (1991)
  
Название: Книги Просперо
Оригинальное название: Prospero's Books
Год выхода: 1991
Жанр: драма, фэнтези
Режиссер: Питер Гринуэй
В ролях: Джон Гилгуд, Майкл Кларк, Мишель Бланк, Эрланд Джозефсон, Изабелль Паско, Том Белл, Кеннет Крэнхем, Марк Райлэнс, Герард Туулен, Пьер Бокма Ute Lemper
О фильме:
Просперо, бывший герцог Милана (Гилгуд), свергнут младшим братом Антонио и королем Неаполя и сослан, вместе со своей дочерью Мирандой, на дальний остров, где провел 12 лет, собирая книги и предаваясь изысканным развлечениям. Но вероломство брата гнетет Просперо, и он пишет пьесу, в которой корабль с его недругами попадает в бурю, и они оказываются на этом острове. Просперо, произносящий слова за всех героев, окончательно теряет грань между вымыслом и реальностью...
 
Очень вольная экранизация пьесы Уильяма Шекспира "Буря". Сверхэстетский, сверхинтеллектуальный режиссер Питер Гринауэй опять стремится поразить зрителей не только необузданной фантазией, не только обилием обнажённых тел и "рискованных" кадров, но и усложненностью изобразительного решения, перенасыщенностью метафорами и мифологическими аллюзиями. Режиссер создает свой собственный мир. А это способен принять не каждый зритель...
Говорить что-нибудь еще о фильме бесполезно, поскольку знакомый с работами Гринуэя и так может примерно представить, что его ждет во время просмотра, а не знакомый увидит в гипотетической рецензии только набор штампов различной свежести на тему гипноза и сюрреализма. Пожалуй, лучше прочитать саму «Бурю» и решить, что на таком материале мог сделать другой режиссер.
Британская академия, 1992 год
Номинации: Лучшие визуальные эффекты
Венецианский кинофестиваль, 1991 год
Номинации: Золотой лев
 
Страна: Нидерланды, Франция, Великобритания, Италия, Япония
Студия: Allarts, Caméra One, Canal+ [fr]
Продолжительность: 02:00:38
Перевод: Профессиональный (двухголосый) "Видеофильм" по заказу НТВ
  
 
- Один из первых фильмов, использовавших технологию HDTV, или «телевидение высокой чёткости». В этом фильме использован процесс, разработанный японской компанией NHK и получивший название Hi-vision.
- Идея, что библиотека Просперо должна включать в себя 24 книги, основана на знаменитом высказывании Жан-Люка Годара о том, что «кинематограф – это 24 истины в секунду».
  
Ощущение времени в картине подобно тому ощущению, которое переживаешь во время сна, а именно, когда время осознается лишь как прямое следствие изменения формы сновидения. Субъективное, «внутреннее» время в данном случае сопереживается благодаря лишь объективному «внешнему» движению жизни сна. Сну принадлежит не только судьба сновидца, его душевные переживания, но и ощущение времени сновидением порожденное. Этим можно объяснить почему, по сути, такой долгий фильм смотрится на одном дыхании, дело в том, что, попадая под впечатление от картины, пропадает то самое, собственное, субъективное время, и зритель незримо (потому как невозможно определить момент, когда именно попал под впечатление) для себя начинает жить одновременно с фильмом. Течение времени фильма являет нить плавного, гармоничного слияния «ожившего» Шекспировского текста с ускользающей формой окружающей ирреальности, закадровый голос пробуждает чувство преддверия какой-то новой жизни, творческого прорыва. Вне всякого сомнения, Питер Гринуэй режиссер своего собственного кинематографа, вероятно первый достигший подвижности визуального образа присущей в подобной мере лишь ярким сновидениям с богатой текстурой сопереживания.
   
Барочный апофеоз
Фильм как технический эксперимент жутко интересен, тем более, что он снят, по-моему, в HD-разрешении, что для 1991 года было очень революционно. Соответственно, смотреть его нужно на HDTV с большим экраном. Тем, кто не видел ни одного фильма Гринуэя, начинать с 'Просперо' не советую, потому что в визуальном отношении этот фильм настолько впечатляет, что может просто раздавить психику. Представьте несколько 'Кремастеров' Мэтью Барни, наложенных друг на друга, так что киноэкран оказывается до предела заполнен несколькими слоями изображения с актерами, танцовщиками, натюрмортами, пейзажами и т.д., каждый из которых до ненормальности идеально выверен. Через минут двадцать максимум это начинает просто-напросто грузить, и выдержать такую медленную, тягучую и крайне насыщенную картинку в течение двух часов непросто: лично я так и не досмотрел этот фильм до конца, хотя пытался несколько раз. Такой пластической изощренности я ни в одном другом фильме не видел (ближайшие соперники - фильмы братьев Квей, и то в них концентрация образов менее радикальна). Картину можно остановить буквально на любом кадре и долго рассматривать детали. Под соответствующее настроение это зрелище хорошо пойдет, но без соответствующего настроения вряд ли. Хотя можно глянуть из чистого любопытства: сколько я выдержу? Интересно, понравилось бы это самому Шекспиру. Может, и понравилось бы.
Пусть сильнее грянет буря
После того, как в 1990-м году Гринуэй опробовал новые технологические возможности телевидения в 8-серийной ленте «ТВ Данте» — экранизации «Божественной комедии», поставленной совместно с английским художником Томом Филлипсом, он решил преумножить приобретенные навыки в «Книгах Просперо» — экранизации шекспировской «Бури». Британский режиссёр, почитающий литературные искания француза Алена Роб-Грийе, одного из отцов нового романа — модернистского течения 60-х годов ХХ века, но до того предпочитавший ставить картины по своим оригинальным идеям, после неоднократных нападок и обвинений в пустотелости сценариев, теперь решил заручиться поддержкой главного драматурга всех времен. Учитывая опыт работы над «ТВ Данте», Гринуэй отказался от расхожего приёма – разыгрывания пьесы по ролям. Предвосхищая возможные сложности, сопутствующие перенесению поэзии на язык кино, он решил прибегнуть к помощи новейших электронных технологий. Роскошества современных телевизионных эффектов вкупе с лоском компьютерной обработки внешне придали «Книгам Просперо» статус кинематографа будущего, обозначив их почти осязаемую связь с виртуальной реальностью. Соединение канонического текста с необычной формой изложения предопределили нетипичный способ коммуникативного взаимодействия. Живые картины, снятые сверхдлинными планами, напоминают тут архитектурные сооружения из тел обнажённых статистов, создающих беспрерывно меняющиеся композиции, и предстают в виде экспонированных панорам, озвученных несколько высокопарным шекспировским слогом. Выстраивая образный ряд не через привычное соединение отдельных кадров, а как бы внутри каждого из них, Гринуэй сделал ставку именно на сиюминутное воздействие изображения, а не на последовательно-временное, что соответствует модернистским традициям ХХ века. Однако перенасыщенность изобразительного ряда образами, по традиции выполняющих у британца роль не столько «текста», сколько «сносок и пояснений к нему», дали немало поводов, чтобы обвинить фильм в монотонности и барочной переизбыточности. Отдельные наблюдатели в связи с выходом «Книг Просперо» вообще заговорили о конце привычного кино: уже в который раз Гринуэй очертил границы допустимого эстетического (бес)предела, которые крайне нежелательно переступать.
Обязательно переварить и потом говорить.
Есть такие фильмы, которые нельзя оценить сходу. Посмотрел, выключил, сказал 'Да, хорошо', и на этом все. Этот фильм смотреть надо медленно ,спокойно. Я, например, смотрела в два захода (из-за банальной нехватри времени в первый день), но это положительно повлияло на впечатление. Фильм достаточно яркий, насыщенный и наполненный. Как со стороны оформления (которое, кстати, заставляло меня иногда почти облизываться), так и со стороны смысла и сюжета. Сюжет нелинейный, будучи обличенный в такое богатство, дается еще труднее. Говорить точно понравилось или нет можно только через какое-то время, когда все уложится в голове. И теперь уверенно говорю: понравилось.
  
Но мне уже пора вернуться к книгам: / Немало предстоит еще свершить. ©
Если взять текст шекспировской «Бури» (не принципиально, в каком переводе, лично я пользовалась переводом Донского) и просто методически посчитать, сколько раз там встречается слова «книга», «книги», «книжный» и остальные производные, то получится, на самом деле, очень небольшое число – всего штук восемь на всю пьесу. Большая часть приходится на монолог Калибана, требующего от Стефано убийства Просперо: …Убей его во сне. Но только книги захвати сначала. Ему ты череп размозжи поленом, Иль горло перережь своим ножом, Иль в брюхо кол всади. Но помни - книги! Их захвати! Без книг он глуп, как я, И духи слушаться его не будут: Ведь им он ненавистен, как и мне. Сожги все книги. Помимо этого монолога, есть ещё три мимолетных упоминания книг. В первом случае Просперо рассказывает о доброте Гонзало, что тот не только спас волшебника с маленькой дочкой, но и позволил ему забрать с собой наиболее ценные фолианты, которые Просперо «превыше герцогства» ценил; во втором – Шекспир намекает на то, каким именно способом Просперо вершит своё колдовство: Я не могу таким же быть счастливым, Как те, кому все эти чувства внове; И все-таки я бесконечно счастлив. Но мне уже пора вернуться к книгам: Немало предстоит еще свершить. И в последний раз Просперо упоминает книги в своём финальном монологе, когда прощает всех своих обидчиков и принимает решение отпустить прислуживавших ему эльфов… а также утопить все свои книги в море, «куда ещё не опускался лот». То есть, получается, книги, конечно, важная составляющая образа образованного книгочея Просперо, но не то чтобы основная: всё-таки это история о мести оскорбленного колдуна, а не рефлексия изгнанного интеллигента. Почему Гринуэй для своей экранизации выбрал именно такое название? Причём тут книги и зачем строить вокруг них всю образную систему фильма? Ну, в первую очередь потому, что это НЕ экранизация. Это фильм по мотивам: реконструируя (более-менее) сюжет оригинальной пьесы, «Книги Просперо» на деле оказываются двухчасовым признанием в любви средневековой культуре. Организация кадра построена таким образом, что волей (или неволей, у менее просвещенного зрителя) вызывают ассоциации с живописью Высшего Средневековья – с многоплановой постановкой, обилием персонажей и символических мизансцен, не заслоняющих, впрочем, основной сюжет, постоянным движением – камеры ли, персонажей ли, декораций ли, реквизита… В первую очередь, конечно, вспоминаются Босх и Брейгель-старший, но куда уместнее было бы сравнить происходящее перед глазами зрителей с живописью кватроченто и особенно Ботичелли: это такая светская и при этом одухотворенная итальянская условность, с яркостью красок, четко обозначенной перспективой и организованным вектором движения. Но при этом фильм не занимается просто воспроизведением или отсылками к произведениям мировой живописи конкретного периода: это такой кинематографический коллаж, составленный из обрывков средневековых текстов, условной (и порой фарсовой) театральности, анимации, кусков оригинального шекспировского текста «Бури», зачитываемого вслух Джоном Гилгудом, придуманных же Гилгудом монологов о видах волшебных книг, самих книг Просперо, необыкновенных и невероятных, балета, цитат, отсылок, прямых изображений цитируемых художественных произведений (картин или иллюстраций), воспроизведения их сюжетов на экране… Впечатления неповторимые: редко когда театрализованность достигается не за счёт кинематографического упрощения постановки (съемки на среднем плане в ограниченном пространстве), а за счёт кинематографических же средств – монтажа, движения камеры, постановки кадра – причем не на сцене, нет, а в специально созданном павильоне. Впрочем, насколько тут уместно определение «театральности» - тот ещё вопрос. Конечно, «Книги Просперо» - это не «Буря» Джулии Теймур, это куда более условное и пластическое зрелище, которое, в принципе, можно отчасти реконструировать в театре. Но как в театре передать рассказы о книгах? Как воспроизвести ту особую магию, которая возникает, когда кинозрителю показывают обрывки текстов, иллюстрации из тех или иных книг, их магические свойства? А ведь не создашь эту библиофильскую завороженность коллекцией Просперо – не сыграет так сильно финал, где он уничтожает эти невероятные, потрясающие книги, не возникнет вот этого спорного чувства, когда вроде и понимаешь, зачем и для какой цели персонаж это делает, но при этом не можешь избавиться от почти физического страдания из-за такой утраты… Так что нет, «Книги Просперо» - это, безусловно, фильм. Расширяющий понимание того, как может выглядеть фильм и на что способна кинематография, пусть даже использующая язык других искусств, но разве же это плохо? Честно говоря, после «Книг Просперо» страшновато смотреть «Гольциуса и Пеликанью компанию»: не обернётся ли прямое использование театральной эстетики во вред истории, особенно когда мы уже видели, насколько органично чувствует себя театр в кинематографе Гринуэя?.. Но тут, конечно, надо смотреть.
 
 
Isabelle Pasco
https://www.kinopoisk.ru/name/41380/
https://www.imdb.com/name/nm0664388/
  
 
   
Ute Lemper
Уте Гертруд Лемпер (нем. Ute Gertrud Lemper; род. 4 июля 1963, Мюнстер) — немецкая актриса, певица, танцовщица, художник.
https://www.kinopoisk.ru/name/87779/
https://www.imdb.com/name/nm0501602/
  
Биография Уте Лемперт в концертном выступлении Из католической семьи. С 16 лет пела с панк-группой The Panama Drive Band. Окончила Академию танца в Кёльне и Семинар Макса Рейнхардта в Вене. Два года играла в Государственном театре Штутгарта (Чехов, Фассбиндер). Участвовала в постановках Жерома Савари (Кабаре), Мориса Бежара (Внезапная смерть). Как певица сотрудничала с Майклом Найманом, Филипом Глассом, Ником Кейвом и др. Наибольшую известность ей принесло исполнение песен Курта Вайля. С 1999 года живёт в Нью-Йорке (Верхний Вест-Сайд). У Уте четверо детей: от Дэвида Табацки — сын Макс-Эмануэль Табацки (род. в мае 1994) и дочь Стелла Тобацки (род. 1996); от Тодда Туркишера — два сына Джулиан Лаза Туркишер (род. 01.11.2005) и Йонас Туркишер (род. 10.10.2011)[2].
 
| |
